40 лет назад, 19 ноября 1942 года, залпы тысяч орудий возвестили о начале грандиозного наступления советских войск под Сталинградом. С этим историческим событием в жизни Петра Степановича Булыгина связано многое.
Сейчас, на расстоянии 40 лет, Сталинградская битва видится крупно, ярко, во всем величии ее исторического значения. А осенью сорок второго для защитников волжской земли она состояла из отдельных эпизодов военных будней.
В сентябре 1942 года девятнадцатилетний юноша добровольцем уходит на фронт. Срочные военные сборы. Затем в составе 47 Отдельного истребительного противотанкового дивизиона пешим маршем отправились под Сталинград, где уже шли бои.
— Когда добрались до передовой, — вспоминает Петр Степанович — выкопали для укрытия траншеи, подкатили пушки. Помню, как однажды ночью проснулись от шума воды. Оказывается, балку заливало. Выскочили из траншеи, видим — все в воде. Пришлось срочно сушиться. Ежедневно отбивали сразу несколько немецких атак. Сами в наступление не ходили: готовилось общее контрнаступление. Немцы старались продвинуться и вглубь, и вширь, но столкнуть нас не могли, несмотря на отборные войска и превосходящую технику.
Тяжело вспоминать войну. Много трагического всплывает в памяти.
— До сих пор стоит перед глазами гибель моего друга, москвича Жоры, как ласково его называли в взводе. Мы остались с ним вдвоем у орудия. Сообщили, что ожидается танковая атака. Снарядов было недостаточно. А в балке, метрах в 300 за нами был склад боеприпасов. Челночным способом стали пополнять свои запасы. Немцы обстреливали передовую. И вдруг одна из вражеских мин попала прямо в ящик со снарядами, которые нес Жора. Взрыв оглушительной силы… и страшная картина перед глазами. От друга моего остались лежать на земле лишь кирзовые сапоги.
Смешанное чувство испытывал в этот момент Петр Степанович. Горечь утраты, вместе с тем злость, желание отомстить за Жору удесятерили его силы: он один оказался способен выкатить из балки пушку весом в полтонны.
Приходилось участвовать Булыгину и в артиллерийской разведке. Ночью пробирался на нейтральную линию, протягивал телефонный провод и в течение дня корректировал огонь. Однажды молодой разведчик встретился с немецкими корректировщиками, которые пытались «выкурить» его из укрытия. На их стороне было численное превосходство. Петру Степановичу ничего не оставалось, кроме как вызвать огонь на себя. Конечно, наши орудия старались стрелять так, чтобы не задеть Булыгина. Воспользовавшись дымовой завесой, он ушел от противника.
А события на Сталинградском направлении разворачивались бурные. Здесь неумолчно дни и ночи гремели взрывы бомб и снарядов, дымились развалины зданий, плавился асфальт площадей и улиц.
— Немцы вдавались в нашу оборону, — продолжает Петр Степанович. — Мы выравнивали передовую, чтобы сузить фашистское кольцо. Это было рискованно: мы могли оказаться в тылу противника, который изо всех сил старался вырваться из окружения, нащупывая слабые места в нашей обороне. Так, например, на одном участке немцы предприняли атаку прорыва. Было сконцентрировано много техники и живой силы. Мы не знали о готовящемся прорыве. И вот противник дошел до нашей обороны, началась психическая атака. С нашей стороны все: и пехота, и минометчики, и артиллеристы — вступили в штыковой бой. Рукопашная продолжалась недолго. Вскоре и мы, и фашисты открыли ураганный огонь. Минный осколок угодил мне в чашечку колена. Нога не сгибалась. К счастью, немцы, не выдержав, стали отступать. Подоспевшие санитары помогли мне. А немного позже осколок извлекли, и я опять был в строю, в своем расчете.
Русский солдат непобедим. В этой истине убеждаешься еще раз, слушая неторопливый, прерывистый от волнения рассказ Булыгина. Сначала заряжающий, потом наводчик, разведчик-корректировщик, командир орудия, он детально помнит многие события той далекой уже теперь Сталинградской битвы. Но особенно памятно ему 19 ноября, день генерального наступления наших войск.
— Когда сообщили, что кольцо сомкнулось, всеобщее ликование, огромная радость охватили нас. Мы чувствовали, что одержана великая победа, положено начало будущих блестящих успехов Советской Армии. Замечательно показали себя в битве за Сталинград гвардейские реактивные минометы — «Катюши», как любовно мы их называли. Когда «Катюши» начинали «играть», немецкие передовые умолкали. Конечно, мы испытывали гордость за наше мощное боевое орудие, которого так боялся противник.
13 января 1943 года, когда Сталинградская битва еще продолжалась, П.С. Булыгин получил второе, теперь уже тяжелое ранение — пуля пробила правое легкое и почку. Последовали долгие госпитальные дни. По выздоровлении — ускоренная учеба в военно-пехотном училище. 3 Белорусский фронт.
Война продолжалась. Впереди были бои за освобождение Кенигсберга, порта Пилау, Восточной Пруссии.
День победы Петр Степанович встретил в госпитале. Тяжелое ранение вновь приковало его к больничной койке.
— Трудно передать состояние, когда мы узнали о подписанном акте капитуляции фашистской Германии, о доблестной победе наших войск. Мы, взрослые люди, не стыдясь своих слез, плакали. То были слезы радости.
Наступили годы мирного труда. Сейчас Петр Степанович на пенсии. Но не привык он отдыхать. И по сей день трудится старшим лаборантом на военной кафедре, человек интересной судьбы, делится с молодежью воспоминаниями о суровых днях войны. И в праздники на его груди сверкают орден Красной Звезды, многочисленные медали за боевые и трудовые заслуги.
Часто памятью возвращается Булыгин к военным событиям. А в 1975 году вместе с группой выпускников технического училища (где он работал мастером производственного обучения) поехал по местам боевых действий под Сталинградом. Нашел с ребятами расположение наших огневых позиций, полуразрушенный блиндаж и даже заржавевший от времени нож, принадлежавший лично ему, Петру Степановичу. Завороженно слушали мальчишки рассказ своего наставника, по-новому, ближе к сердцу, воспринимали те далекие грозовые дни.
Связь времени не расторжима. Сегодняшние, будущие поколения еще не раз вспомнят события Великой Отечественной, глубоко проникнутся истоками героизма советского человека.
Источники и литература
Газета «Политехник» от 1982 года (заметка Н. Сазиной).